Искусство терять

Кларисса свободна — как тот, кому не внушали, что он должен быть лучшим, но призывали найти то, что он любит

Что нам не передают, то мы теряем, вот и все.

И вот книги французов поглощают Алжир с его сказками и превращают их в несколько страниц своей Истории, той, что выглядит размеренным движением между заученными наизусть вехами и датами, в которых воплощен внезапный прогресс, кристаллизуясь и сияя.

Завоевание прошло в несколько этапов, потому что требовало покорения нескольких алжиров, прежде всего — регента столицы, затем — эмира Абделькадера [5], Кабилии [6] и, наконец, полвека спустя, Сахары и Южных территорий, как их зовут в метрополии, — и это название одновременно таинственно и банально

Если же склониться к вееру — это уже образ в восточном вкусе: жестокий и изнеженный дей был, наверно, лишь жалким оправданием масштабной военной операции — как и удар по голове консула, и совсем не важно, чем именно. Предлоги для объявления войны бывают разные, и от такого, должна признать, веет даже какой-то поэзией, которая чарует меня — особенно в версии с веером.

что мы начнем не с Алжира.

Или все-таки с Алжира — но, пожалуй, не с Наимы.

проклевывается рядом с этой привычной мыслью — со злым паразитом:

Ах, только бы продержаться до рассвета…» [1]

им незнакомо это раздавившее ее откровение:

— Как самочувствие?

— У меня не получится.